Скоростной режим в момент жатвы, ко­личество оборотов двигателя, процент потерь зерна при сепарации и множество других параметров учитываются именно на испытаниях. После каждого прохода нови­нок по ниве ведущий инженер, руководитель лаборатории полевых и полигонных испыта­ний НТЦК Геннадий Павлюков с коллегами, вооруженными специальными матерчатыми рамками, собирают перемолотую комбайном солому, затем тщательно, при помощи мелко­го сита, просеивают полову и стебли, высы­пают оставшиеся в рамке зёрнышки в специ­альную ёмкость. Теперь зерно взвешивают на электронных весах:

– Общий процент потерь – 0,8, – говорит Геннадий Павлюков. – Это намного лучше, чем у предшественников новых комбайнов. Всё-таки роторный соломосепаратор – это не классический соломотряс. Сейчас будем работать в новом скоростном режиме, за­тем вновь соберём и взвесим оставшееся зерно.

После очередного прохода КЗС-1119Р по пшенице инженеры вновь на корточках со­бирают в рамку сжатые колоски. Пока в ка­бину «одиннадцатого» никого не допускают: комбайнеру нужно сосредоточиться, ведь сейчас идёт процесс выбора оптимального скоростного режима для уборки. Пока маши­на проходит по рядам пшеницы, беседую с Геннадием Павлюковым:

– От максимального количества веса собираемой машиной пшеницы теряется в среднем 0,8%. Над улучшением каких показателей ещё предстоит поработать конструкторам?

– Главный показатель машины – её про­изводительность. Сейчас новый комбайн показывает темп сбора урожая в среднем порядка 20 тонн в час при наличии 0,8% потерь. Значит, у нас есть некоторый «запас» до норматива 1,5% в области по­терь, и мы можем увеличивать скорость машины, соответственно, увеличивая и её производительность. Но она должна быть такой, чтобы потери зерна, а они неиз­бежны, были оптимальными. Нужно найти этот баланс.

– От каких факторов зависят потери?

– От многих. Например, от влажности зерна и соломы. Утром, когда мы только начинали агрооцен­ку, при одной и той же скорости показатели по потерям были одни, а ближе к обеду, когда влажность уменьшилась и мы задали комбайну другие режимы работы, – уже другие. Окружаю­щие условия и состояние хлебо­стоя – немаловажный фактор в процессе уборки.

– А если взять комбайн от любого известного произво­дителя и сравнить его потери с нашими, кто победит?

– Сравнивать нужно комбайны одной «весовой категории», и если бы на этом лопатинском поле были опытный комбайн от другой фирмы и наш, тогда мы броси­ли бы рамку после прохода каждого из них и смогли бы о чём-то поговорить, произ­ведя замеры потерь зерна и других пара­метров. Испытывать нужно именно так. Важно ещё отметить, что наши машины проходят приёмочные испытания. Мы уже знаем, что КЗС-3219КР имеет заявленную производительность выше, чем у серийно­го, но параметры новой машины ещё будут уточняться.

– Что можно назвать основной задачей на испытаниях новинок?

– Выявление потенциала каждого комбайна при различных агрофонах и режимах работы. А ещё нужно настроить опытную машину так, чтобы получить параметры, которые потом будут включены в конструкторские документы, а затем и в инструкцию по экс­плуатации введённой в серию машины.

– Как показывают себя КЗс-1119Р и КЗс-3219КР на данный момент?

– Цифры ещё рано озвучивать, но показате­ли на пшенице по состоянию на 28 июля впол­не обнадёживают. Повторюсь: проходит аг­ротехническая оценка. Машина идёт по ряду 50-60 метров и жнёт, а мы идём следом за комбайном, отбираем пробы для определения потерь, дробления зерна и других показате­лей. Работа опытных комбайнов направлена не на намолот, а на определение возможно­стей и качества уборки зерновых культур. Пока всё хорошо, критических моментов нет, всё проходит штатно.

Наконец, у меня появляется воз­можность подняться в кабину пер­вого опытного образца. Перед этим прохожу вводный инcтруктаж по ТБ и оказываюсь в кабине КЗС-3219КР. За рулём – водитель-испытатель НТЦК Владимир Ковалёв. В кабине достаточно комфортно, но при этом в ней нет ничего лишнего. Дисплей и панель управления бортового компьюте­ра расположены справа на уровне глаз комбайнера над многофунк­циональным джойстиком. В режи­ме реального времени компьютер отображает процент потерь зерна, количество оборотов двигателя, ряд других параметров. Слева над рулевым колесом размещается бортовой холодильник. Внешне это устройство напоминает привычный нам автомобильный «бардачок». Охлаждение про­дуктов внутри осуществляется за счёт про­гона через камеру холодного воздуха от кон­диционера. Звукоизоляция нормальная, но в начале жатвы всё же нужно слегка повышать голос, чтобы поговорить с напарником. Кон­диционер работает отлично, под сиденьями чувствуется лёгкая вибрация, но при движе­нии я могу спокойно писать, держа папку на коленках, никакого «врачебного почерка» нет и в помине, ибо КЗС-3219КР имеет систему продольного и поперечного копирования кон­тура поля. Говоря проще, машина «проглотит» любой ухаб и яму.

Внезапно в кабине раздаётся звук, напоми­нающий тот, что бывает в самолёте при наборе высоты или снижении:

– Бункер заполнен на 70%, – говорит Вла­димир Григорьевич. – Ещё немного, и будем выгружаться.

На дисплее столбик, сигнализирующий о по­терях зерна, периодически подпрыгивает, за­гораясь то зелёным, то жёлтым цветом.

– Главное, чтобы не красным, это означа­ет, что потери выше нормы, – сказал ком­байнер. – Зависит от того, сколько сорня­ков попадается в зерне.

Ещё Владимир Ковалёв добавил, что ро­торный соломосепаратор намного лучше старого доброго соломотряса не только по причине более качественного отсева зерна: вибрация в кабине теперь не такая сильная, да и работает он тише. В это время к ком­байну приближается бортовой МАЗ с двумя прицепами. Комбайнер замедляет ход, за­тем приводит в действие зерновой тракт. Начинается выгрузка зерна, урожай течёт в кузов грузовика щедрым плотным потоком золотистого цвета. А комбайну предстоит пройти ещё несколько заходов, чтобы отра­ботать определённые режимы скорости при уборке урожая.

К этому времени начинает выгрузку и КЗС-1119Р. Здесь зерна не так много, но ведь и характер испытаний был несколько иным. Теперь можно подняться и в его кабину, что я и делаю вместе с водителем-испытателем НТЦК Сергеем Денисенко. Комбайн начинает движение, заходит на ниву, опускает жатку в золотую пшеничную кипень. В кабине КЗС-1119Р несколько тише, чем у его стального «коллеги», но вибрация ощущается пример­но так же, что неудивительно при работаю­щей жатке. В принципе, интерьер кабины аналогичен КЗС-3219КР. Здесь тоже всё расположено в поле зрения комбайнера. До­полнительной опцией здесь можно назвать наличие видеокамер. Они установлены в «мёртвых зонах» комбайна, аналогичные устройства есть у початкоубороч­ной машины КП-6. Комбайнер от­метил, что при выгрузке зерна и проходах во время жатвы камеры играют огромную роль. Правда, они считаются дополнительной опцией и в базовую комплектацию не вхо­дят. Информация с камер видна на дисплее компьютера наряду с дру­гими параметрами. Конечно, раз­решение объектива не «миллион на миллион», но препятствие либо человека сзади, в «мёртвой зоне» перед жаткой или сбоку заметить вполне реально.

Обе машины неплохо управляют­ся: и «тридцать второй», и «один­надцатка» прекрасно вписываются в повороты. Машины корректно повторяют движение руки комбайнера на джойстике и руле. Шум работающих движка и жатки всё же слышен в кабине, но в изрядно приглушённом виде.

Андрей ПОПОВ.