Г.А. Трофимук родился в Ростове в 1924 году, окончил Белорусскую сельскохозяй­ственную академию. На «Гомсельмаш» пришел в 1949 году, был старшим руково­дителем группы и начальником конструк­торского бюро силосорезок, с 1962 по 1970 год – заместителем начальника ГСКБ. Принимал активное участие в разработ­ке и внедрении в производство конструк­ций машин для внесения удобрений, механизации животноводческих ферм, прицепных силосоубороч­ных комбайнов, прицепной специализированной ем­кости ПСЕ-12,5.

К 1975 году, когда он воз­главил ГСКБ, в США ве­дущими фирмами начала создаваться техника, ко­торая, по сравнению с со­ветскими образцами, ушла далеко вперёд в плане технологичности, произ­водительности и новизны.

Тогда в Советском Союзе основным видом кормоу­борочной техники были силосоуборочные комбайны КС-1,8 «Вихрь» и КС-2,6. В США была направлена делегация советских аграриев и конструкторов сельхозтехники для изучения передового опыта американ­ских комбайностроителей и фермеров, в состав которой входил и Георгий Алек­сандрович. Георгию Трофимуку запомнил­ся большой и элегантный Hesston-4000, он воочию увидел, какими должны быть машины для серьёзной и продуктивной ра­боты. По возвращении домой предстояла долгая и кропотливая работа по созданию «такого же, но нашего» чуда техники.

Своим вдохновением и верой в успех Ге­оргий Трофимук буквально заразил тогда весь коллектив. Об этом свидетельствует количество часов, которые инженеры про­водили у кульманов сверхурочно, уже по­сле окончания рабочего дня.

Результатом кропотливых тру­дов стал первый в Советском Союзе самоходный кормоубо­рочный комбайн КСК-100. Всё лучшее от зарубежных аналогов нашло своё применение в новой конструкции. Ноу-хау адаптиро­вали под реалии советского хо­зяйства. Техника, при всей сво­ей новизне и технологичности, должна была также быть «неуби­ваемой» и ремонтируемой в каж­дом сарае, выдерживать стоян­ки под открытым небом и, если нужно, «кушать, всё, что зальют в бак».

Рассказывает Александр Фёдо­рович Доброхотов:

– Я тогда занимался предвари­тельными приёмочными испыта­ниями в Подольске, Алма-Ате и на Западной (ныне Белорусской) МИС. На новом комбайне всё время случались незапланиро­ванные поломки, которые мы устраняли в любых условиях. Тогда Георгий Трофимук предложил соз­дать специальные бригады обслуживания машин на испытаниях. Была образована также рабочая группа анализа и системати­зации поломок, которая стала прообразом нынешнего штаба испытаний.

Туда стека­лась информация со всех МИС. Новые детали оперативно доставлялись прямо с завода. При необходимости их доставляли поездом, затем везли на станцию и монти­ровали ночью, чтобы утром КСК-100 вновь выходил в поле.

Георгий Александрович был незауряд­ным конструктором и производственником. При нём серийно сходили с конвейера КС-2,6, КСС-2,6, революционная разработка своего времени КС-1,8 «Вихрь». А прице­пов ПСЕ-12,5 выпускалось до 50000 штук в год.

Александр Доброхотов вспоминает:

– Комплектующие изделия, особенно ав­томобильной промышленности, тогда были в страшном дефиците, но их нам давали благодаря настойчивости Трофимука, ко­торому для этого часто приходилось выез­жать в Москву в ЦК КПСС, ряд министерств и ведомств. Завод «Гомсельмаш» был бук­вально реконструирован под выпуск этой уникальной для своего времени машины. Параллельно создавались специализиро­ванные хозяйства, например, им. Урицкого Гомельского района. Там держали до 10000 голов крупного рогатого скота. Поголовье требовало со­лидной кормовой базы, для кор­мозаготовки требовалась сильная и надёжная кормоуборочная тех­ника. КСК-100, а позднее КСК-100А стали теми комбайнами, в которых нуждалось со­ветское сельское хозяйство.

Вспоминает генеральный конструктор НТЦК ОАО «Гомсельмаш» Сергей Федоро­вич:

– Георгию Александровичу я благодарен за то, что он привёл меня сюда. После по­лучения диплома о высшем образовании я хотел пойти работать в институт металло­полимеров, но он предложил переориенти­роваться на «Гомсельмаш». Благо, здесь давали жильё молодым специалистам, да и работу обещал интересную. Трофимук был трудягой, хорошо помню, как он брал на себя решение многих серьёзных вопросов, ведь кормоуборочных комбайнов в СССР до нас никто не делал. За чертежами про­сиживали чуть ли не до утра.

По словам Сергея Федоровича, Георгий Александрович очень переживал за всё, что творилось на МИС:

– Однажды у КСК-100 на испытаниях обло­мился чулок «нивовского» моста. Решение Георгий Александрович нашёл и принял бы­стро. Конструкцию усилили, нашли способ снизить динамические нагрузки. Трофимук был чуткий, вежливый и тактичный чело­век. Он выслушивал все мнения, проводя «мозговой штурм» проблемы, и лишь затем предлагал итоговое, чаще всего, единствен­но верное решение.

Все позиции конструкторов тогда от­стаивались в Москве на высшем уровне. Убедить в своей правоте функционеров Г.А. Трофимуку было совсем непросто. И все же комбайн вышел отличный. Кроме него коллектив конструкторов работал и над другими проектами. К примеру, в 1982 году Георгий Трофимук поручил Сергею Фе­доровичу возглавить разработку и выпуск большегрузных прицепов.

– Помню, выкатывали из эксперименталь­ного цеха прицеп ПСЕ-40, а он не проходит в ворота по ширине! Пришлось следующие экземпляры сужать, чтобы они проходили «негабаритные» места при работе в хозяй­ствах.

Вскоре на очередном съезде КПСС ком­байн КСК-100 подвергся критике. Георгий Александрович тяжело это переживал, но нужно было оперативно принимать меры по устранению выявленных недостатков. Тогда большая группа специалистов выеха­ла в различные области СССР для изуче­ния ситуации на местах. Сергей Федорович выезжал в Оренбургскую область. Пред­стояло обследовать КСК-100, работавшие в хозяйствах региона.

– Говоря по правде, культура применения комбайнов зачастую была нулевой. Пом­ню, в одном из хозяйств пошли на мехдвор смотреть машину. А там стоит лишь остов КСК-100 – двигателя нет, он переставлен на другой комбайн. Зато в соседнем колхо­зе механизаторы только хорошее про КСК-100 говорят, рассказывают, что 8000-10000 тонн за сезон убирает. Машина под крышей стоит, её берегут, смазывают, осматривают. Тогда это был новейший комбайн, насыщенный гидравликой, а гидростатический привод для всех работников сельского хо­зяйства был новинкой. Относиться к подоб­ной технике следовало соответственно.

Второй причиной критики, кото­рую назвал Сергей Федорович, был подход к изготовлению узлов комбайна на базе широкой коопе­рации. Машина была разложена по узлам, которые выпускались различными производителями.

– На каждый узел КСК-100 тре­бовалась разработка отдельных технических условий. Следовало назначать выходные параметры, составлять эту документацию и рассылать заказы по заводам-кооператорам. Отследить каче­ство исполнения каждого узла на каждом заводе было практически нереально. В итоге все ошибки списывались на конечного про­изводителя. А ведь машина была производительная! В Венгрии на КСК-100 из первой партии намоло­тили 8500 тонн кормов. Нарекания по качеству резко пошли на спад с момента освоения заводом «Гом­сельмаш» выпуска всех основных узлов. Кооперация впоследствии сошла на нет, а завод был рекон­струирован и вышел на новый уровень сво­его развития, выпуская до 20000 самоход­ных и унифицированных с ним прицепных кормоуборочных комбайнов КПКУ-75, раз­рабатывавшихся в ту же пору под руковод­ством Г.А. Трофимука.

Заслуги Георгия Александровича перед отечественным комбайностроением были высоко оценены государством, он – кавалер ордена Трудового Красного Знамени, боль­шой серебряной и двух бронзовых медалей ВДНХ СССР, заслуженный машиностроитель республики. Трофимуки – яркие представите­ли трудовой династии завода «Гомсельмаш». Георгий Александрович с женой Риммой Ва­сильевной вырастили двоих сыновей. Стар­ший сын Вячеслав работал в УМА, младший Владимир трудился станочником на ГЗСИи­ТО. Римма Васильевна возглавляла отдел технической документации.

НА СНИМКЕ (слева направо): водитель-испытатель Владимир Подшивалов, генеральный конструктор-начальник ГСКБ Георгий Ттрофимук, инженер-конструктор Виктор Сусов, начальник ОТД Римма Трофимук.

Фото из архива НТЦК.