— Надь, это тебя, наверное, фото­графировать будут! Смотри, звез­дой станешь! Автограф дашь по старой дружбе?

— Да ну вас, девчата, — засмея­лась гальваник Надежда Вегеро.

Полешуцкое трудолюбие

Это сейчас что в деревнях, что в городах состав семьи редко когда превышает трёх человек. А в про­шлом столетии в сельской местно­сти пятеро-шестеро детей считалось нормой. Чтобы прокормить их, роди­тели работали в колхозах-совхозах с раннего утра и до позднего вечера. При этом успевали ещё за домашним хозяйством приглядывать, детям вре­мя уделять. Ребятню же сызмальства приучали к труду. Что такое уход за домашним скотом, садово-огородные работы, Надежда знает с ранних лет. Родители работали в совхозе на фер­ме: папа, Игнат Саввич, был учётчи­ком молока, мама, Полина Григорьевна, — дояркой. На работе они проводили львиную долю времени, потому что знали: дома по хозяйству управятся шестеро их детей — пять дочерей и сын.

Надежда Вегеро родилась в деревне Иванковщина Мозырского района. Это место можно считать знаковым для белорусской математики, поскольку здесь родились братья Алексей и Ни­колай Гусаки, став­шие соответствен­но профессором и доктором физико-математических наук. Любила ма­тематику в школе и Надежда. А ещё — химию, физику, другие предметы. Начальная школа была в Иванковщи­не. По её окончании дети совершали трёхкилометровый марш-бросок в со­седнюю деревню.

Учёба давалась Надежде легко. Однако она для себя твёрдо реши­ла: поступать никуда не будет, пой­дёт работать. Видела, как тяжело приходится родителям, сидеть на их шее никак не хотелось. Год отра­ботала на Мозырской трикотажной фабрике, затем отправилась поко­рять областной центр. В Гомеле На­дежда решила поступать в училище химиков (нынешний Гомельский го­сударственный профессиональный химико-технологический лицей) на гальваника.

Целеустремлённость и любознательность помогали по­лешучке в постижении неведомых понятий и терминов, поэтому она окончила училище с отличием. Хотя признаётся, что до поступления не имела даже близкого понятия о том, что такое гальваника.

Цех стал родным

Родители, узнав о планах дочери, не сильно обрадовались её реше­нию трудоустроиться гальваником на «Гомсельмаш». Отговаривали, так как примерно понимали всю сложность предстоящей работы. Однако пятая по счёту дочь настояла на своём.

— В плане упрямства я, наверное, в отца пошла, — с улыбкой говорит гальваник. — Он если что решал, так и поступал. Но в моём случае коса, как говорят, нашла на камень.

В цех товаров народного потребле­ния Надежда пришла на работу в 1983 году, до этого хорошо зарекомендовав себя здесь же во время прохождения четырёхмесячной практики. Тогда цех возглавлял Евгений Михайлович Мазо. Он хорошо принял юных гальваников, отрядил их под крыло опытных работ­ников, которые помогали новичкам освоиться.

— И сегодня несколько человек, при­шедших вместе со мной, работают на участке, — подмечает Надежда Вегеро. — Это Елена Короленко, Елена Ники­тина и другие коллеги, которые хорошо справляются со своими обязанностями и составляют основной костяк коллек­тива. Мы всегда действуем сообща, если возникают какие-то вопросы — подсказываем, подбадриваем.

По мнению работницы, немногое из­менилось в цехе за тридцать лет. Доба­вились две-три линии, но физический труд по-прежнему преобладает над автоматизацией процессов. Сейчас гальваники трудятся в одну смену, а в восьмидесятых годах работали в три, едва поспевая выполнять задания. Как говорится, детали тоннами ворочали.

В непростые девяностые годы Надеж­да Вегеро и не думала уходить куда-то с предприятия в поисках лучшей жиз­ни. Верила, что всё образуется. К тому же особого смысла срываться не было, поскольку тяжело приходилось практи­чески всему промышленному комплек­су страны.

И все же: кто такой гальваник?

Рабочий день Надежды начинается с изучения задания мастера. Многолет­ний опыт подсказывает, какие именно детали должны быть сделаны в первую очередь, с какими можно повременить.

— От монтажа и до демонтажа деталь проходит через тринадцать ванн, — говорит гальваник. — Но слова словами, а с процессом луч­ше ознакомиться воочию.

По пути спрашиваю о наградах и по­честях за труд. Надежда рассказывает, что хватает всего: грамоты, занесение на Доску почёта, всевозможные благо­дарности...

Мы подошли к рабочему месту Надеж­ды Вегеро. В небольшом закутке стоит стол. На нём — журнал о проделанной работе, куда ежедневно вносятся со­ответствующие записи. В нескольких метрах от него находятся ванны. Не­далеко — металлические ящики с де­талями.

— Детали бывают разные, — говорит Надежда. — Есть маленькие, лёгкие, есть и такие, которые весят килограм­мов по десять-двенадцать, а то и бо­лее. Большие вешаем отдельно, по­скольку устанавливаем разную плот­ность тока. Если подробно, то на ка­ретку вешаем подвески с крючками. На крючки монтируем детали. С помощью оборудования, которое мы называем «оператором», подвески поднимаются и начинают свой маршрут по ваннам.

Первая ванна — для обезжиривания. В ней с деталей снимаются масла и другие «излишества». Затем детали отправляются на промывку. Далее обя­зательное травление в ванной, напол­ненной кислотой и водой. Этот тандем убирает остатки черноты. Снова сле­дует промывка, после чего детали на­правляются в ванну для удаления тра­вильного шлама. И вновь они тщатель­но промываются. Далее — окунание в ёмкость для горячего оцинкования. На ней установлены медные шины, цин­ковые аноды. Здесь под воздействием электрического тока цинк осаждается на деталь. Затем — снова промывка. Но так как цинк имеет жёлтый цвет, то без окунания деталей в ванну для хро­матиро­вания не обойтись. Одна-две минуты в такой ём­кости, и они покры­ваются хроматной плёнкой. Потом они промываются, сушатся и возвращают­ся на исходную позицию для снятия.

— Вот так смену и ходим туда-сюда, — смеётся Надежда Вегеро. — Один гальваник стоит на исходной позиции, подставляет детали или отставляет, считает, записывает, а другой переме­щает их от ванны к ванне.

Кажется, что всё просто: запомнил очерёдность и время пребывания деталей в ваннах — и всё. На самом деле гальваник ведёт технологиче­ский процесс по инструкциям, поль­зуясь контрольно-измерительными приборами, следит за исправным со­стоянием оборудования и автомати­ческих устройств, работой вытяжной и приточной вентиляции. В зависимо­сти от показаний приборов гальваник регулирует механизмы подачи изде­лий, системы подогрева электроли­та, питания установки электрическим током.

— Я и мои коллеги должны знать сущность процесса электролиза, устройство, принцип работы и правила эксплуатации обслуживаемого обору­дования, контрольно-измерительных приборов, технологические свойства металлов и применяемых электро­литов, технические условия, предъ­являемые к готовой продукции, — от­мечает Надежда. — Ну и, конечно же, правила техники безопасности. Всё же нередко с тяжёлыми деталями ра­ботаем, да и к ваннам без знания ТБ подходить не рекомендуется.

В этом же цехе работал супруг На­дежды Владимир. Он был слесарем-ремонтником. Как говорит наша геро­иня, в цехе познакомились, пожени­лись, вместе на работу ходили. Дети не пошли по родительским стопам. Старший, Евгений, работает в «Го­мельлеспроекте». Младший, Юрий, — программист в одной из частных компаний.

Надежда свободное время любит про­водить с внучкой Маргаритой. Балует её, как и многие другие бабушки.

Устами начальника

Как рассказал начальник цеха Вадим Кокоулин, сегодня на участке гальва­ники ЦТНП трудятся десять человек. Номенклатура продукции, которую они обрабатывают, очень большая.

— Например, в среднем за месяц че­рез этот участок проходит от полутора до двух тысяч позиций, — отмечает Вадим Валерьевич. — Всё зависит от плана производства. Гальванопокры­тием на предприятиях холдинга зани­маемся мы и цех производства метизов завода литья и нормалей. Но на ЗЛи­Не осуществляется гальванопокрытие мелких деталей — шайб, болтов, гаек. А средне- и крупногабаритные детали покрываются у нас.

Помимо участка гальваники, в цехе функционируют участки обработки пластмасс, товаров народного потре­бления, механической обработки. Вся работа «заточена» преимущественно под основное производство.

— Воз­можно, в бли­жайшее время при­ступим к воз­обновлению производства закаточных машинок, — поделился планами Вадим Кокоулин. — Есть заказ на 100 тысяч еди­ниц, материалы для их изготовления у нас имеются. Если возобновим это производство, то загруженность цеха увеличится на 30 процентов.

Евгений КОНОВАЛОВ.

Фото автора.