Виктор КРЕПОСТНОВ, директор ОАО «ГЗСИиТО»: 26 марта нашему предприятию исполняется ровно 30 лет. К этой дате мы издали красочный буклет, суть которого, если коротко, – взгляд в прошлое с думой о будущем. Мы искренне рассказали о том, чем гордимся:о предприятии, лучших его людях, о наших возможностях. Через все издание красной нитью прошла одна, но главная мысль: достижения наших предшественников всегда будут на Пьедестале нашей Памяти, ударный неравнодушный труд инструментальщиков и есть основа для оптимизма и надежд на будущее. Сегодня у нас огромный опыт работы на микроуровне, мы искренне исповедуем рыночный принцип: производством должен дирижировать не заводской диспетчер, а наш заказчик. Работать по-новому нелегко, дорога в рынке – это нескончаемый путь к горизонту, это всегда преодоление трудностей,проблем и самих себя. Повторяю: мы верим в успех. Во-1-х, потому, что свой производственный интерьервсегда выстраивали с видом на реализацию, с ориентацией на конечный результат. Во-2-х, потому, что у нас большие технические возможности и хорошие,профессионально подготовленные кадры, которые никогда не боялись цивилизованной конкуренции. В-3-х, мы готовы к взаимовыгодному сотрудничеству с любым заказчиком, который, как и мы, исповедует главный созидательный принцип рынка – оптимальный баланс цены и качества. Буду рад, если желания многочисленных заказчиков всегда будут совпадать с нашими возможностями. В связи с юбилеем хотел бы поздравить инструментальщиков всех поколений с тридцатилетием предприятия, пожелать всем, ветеранам и молодежи, крепкого здоровья, добра – в дома и доброты – в сердца, счастья. А еще – быть всегда востребованными. Свой праздник мы рассматриваем и как «репетицию» предстоящего 85-летия «Гомсельмаша». Искренне гордимся, что инструментальщики успешно сопровождали его на протяжении всей богатой истории, а с созданием самостоятельного предприятия стали неотъемлемой частью всего акционерного холдинга.

Услужливая память возвращает к ис­токам.

Схлестнулись две точки зрения.

Первая: надо оставить все как есть – у каждого предприятия свое инструмен­тальное производство.

Вторая: наоборот, следует централи­зовать службы, занимающиеся подго­товкой производства и изготовлением инструмента. То есть создать отдель­ный, самостоятельный завод.

Первые в ответ возражали: затея пустая. Надо было раньше думать и строить пред­приятие отдельно, компактно, под одной крышей. Не переносить же на новое место тот же действующий инструментальный цех. У вторых находились не менее убе­дительные ар­гументы: объе­мы подготовки производства неуклонно ра­стут, требуется самостоятель­ная, управляе­мая, мощная, мобильная структура, у ко­торой были бы «развязаны» руки в вопро­сах снабжения, технического развития, опла­ты труда, марке­тинга, баланса... Разве это дело, например, что инструменталь­щики, находящи­еся в составе от­дельных заводов, были как «пасын­ки»: их трудовой вклад усреднял­ся, нивелировался – оценивался «в общем и целом». А по удельному весу зарплаты в себестоимости своих изделий они были самые низкооплачиваемые. Правда, если быть объективным, не сельмашевские ме­неджеры и трудовики поставили их в такое положение. Те, кто сверху «квалифициро­вали» труд и зарплату, те же кзотовики, никак не могли определиться, кто же та­кие инструментальщики — основные или вспомогательные рабочие; может быть, и основные, но среди (в среде) вспомога­тельных.

А отдельный завод – это в первую оче­редь производство, это право самим определять, кто основной, кто вспомо­гательный.

В одном обе стороны были единодуш­ны: профессиональная квалификация инструментальщиков действительно го­раздо выше, чем даже у основных про­изводственных рабочих. Не должны они быть зависимыми от какого-то дяди Сэма; штампы, инструмент, приспособления – это работа на микронном уровне, где по сути дела закладывается «макроуровне­вый» успех коллектива – качество готовой продукции. Это всегда «неконвейерная» работа. Хотя бы на полшага надо идти впереди остального производства, быть, как пионер, – всегда готовым к любому производственному маневру предприятия-заказчика... Отдельный завод – это, в конце концов, право самим решать, как зарабо­тать, чтобы жить, и как жить, чтобы зара­ботать.

Вообще-то и раньше инструментальщи­ки шли впереди «планеты всей».

Вспоминается не менее ожесточенный спор, связанный с организацией производства первых отече­ственных самоходных кормоуборочных комбайнов. Пессимисты уверяли тогда: установленные сроки освоения производ­ства не более чем лукавый прожект. Строи­тельство новых производственных площа­дей только-только началось. К тому же но­вые мощности создаются, что называется, по последнему слову техники. А как быть с действующими, не войдут ли они, мягко говоря, в производственный диссонанс с новыми технологиями, с тем же первым ин­струментальным цехом, построенным еще в тридцатые годы и восстановленным сразу после войны? Как его осовременить?

Именно инструментальщики и подсказали тогда выход: реконструкцию действующего производства провести собственными си­лами, не снимая с себя непосредственных профессиональных обязанностей. Дело ускорилось, когда все увидели, что ини­циаторы перерыли весь цех, переставили на другие места более двухсот станков. Вообще-то, в математике от перемены сла­гаемых сумма не меняется. Иное оказалось на производстве. Оптимальная расстановка оборудования, конечно, не изменила суммы производственных площадей, но позволила вдвое увеличить производственные мощ­ности. Эффект, однако, был не в том, что шестидесятилетний головной завод техно­логически помолодел, а в том, что задолго до сегодняшних рынков и кризисов инстру­ментальщики (первыми!) научились рассчи­тывать на собственные силы.

...У верной стратегии и тактика в по­мощниках. Спасибо первому директору Анатолию Руксову и его преемнику с ин­струментальной фа­милией Владимиру Скобе – была соз­дана эффективная организационная структура, опреде­лена оптимальная внутренняя специ­ализация: создано собственное заго­товительное произ­водство (кузнечно-термический цех), занявшийся ков­кой, резанием, термообработкой; реконструирован­ный первый ин­струментальный сосредоточился на пресс-формах, моделях, штам­пах, мерительном инструменте; но­вые цехи (второй инструменталь­ный) – на штам­пах, оснастке для мехобработки и электросварки, третий инстру­ментальный – на режущем инстру­менте, вспомогательной оснастке и упроч­нении инструмента. Появились (не сразу, конечно) эрозионная обработка, газореза­тельные установки, участки пресс-форм, упрочняющее напыление, первые лазеры для нанесения трафаретов на инструмент. Изменился и подход к делу. Из легирован­ных сталей, например, стали делать только рабочие части оснастки, все остальное – из обычного, более дешевого металла. Какая-никакая, а все-таки экономия...

Резко снизилась и текучесть кадров.

Не все получалось гладко. Под пред­логом оптимизации проигравшие суме­ли пробить необдуманное решение о создании еще одного цеха – эксплуата­ции инструмента. Правда, вскоре стало ясно, что за ним – попытка переложить всю ответственность на новое пред­приятие. Поступили обдуманнее: на каждом заводе создали свои небольшие инструментально-штамповые отделы, по существу взявшие на себя функции за­казчика. Это, кстати, еще более подстег­нуло инструментальщиков, усвоивших рыночное правило: заказы обязательно появятся, если станем конкурентоспо­собны по качеству и цене.

Однажды, правда, инструментальщики всерьез растерялись. В прессовом про­изводстве головного завода установили швейцарские лазерные линии раскроя металла, к которым присматривались все заводы СНГ. Преимущества лазеров обе­скураживали, они существенно снизили потребность в тех же штампах, значитель­но удешевили и ускорили подготовку про­изводства, позволили значительно уве­личить ассортимент продукции. Досужие экономисты, однако, вскоре посчитали-успокоили: лазеры выгодны при мелкосе­рийном производстве, а если производ­ство массовое (объемы продаж, слава Богу, растут) штампы все-таки предпочти­тельнее. Следует сочетать два варианта...

Насчет «заработать».

Зарабатывали на заказах предприятий своего объединения, а на дополнительных, резервных мощностях – на заказах сторон­них организаций. Было время, когда выхо­дило «баш на баш» – пятьдесят на пять­десят. Правда, наступивший вскоре кризис опрокинул положительную динамику.

Но и сегодня предприятие в объедине­нии наиболее рыночно тренированное, упорно ищет заказы, влезает в тендеры, побеждает конкурентов.

Оснащение полностью свое.

А теперь о тех «оборотных» средствах предприятия, которые следовало бы на­звать самыми основными. О людях. Об инструментальщиках самых разных по­колений, чей опыт как установка «Булат» металл в ИЦ-3, упрочняет сегодняшние созидательные традиции. В их числе: – фрезеровщик Михаил Иванов, одним из первых на «Гомсельмаше» удостоен­ный ордена Ленина; – токарь-расточник Ледий Савельев – единственный в городе народный засе­датель Верховного суда СССР несколь­ких созывов; – слесарь-ремонтник Василий Филип­пов, отмеченный премией советских профсоюзов; – слесарь Виктор Кириенко, ставший проректором Гомельского технического университета и первым на Гомельщине доктором социологических наук; – заточник Валерий Етишев, который не Левша, но лучше профессионалов-медиков может заточить хирургический инструмент. Скажете, кого-то забыл? Просто назвать всех – никакого места не хватит. Впрочем, еще несколько фамилий: слесарь Петр Ковалев, начальники це­хов Аркадий Городинский, Александр Карпов, начальник отдела Нина Злотни­кова, слесарь Владимир Лыгин...

...В общем, правы оказались те, кто на­стаивал создать отдельный завод. Только вдумайтесь: раньше «Гомсельмаш» выпу­скал три наименования прицепных машин, сейчас же, с учетом модификаций, – более тридцати. Более того, если раньше, ска­жем, на подготовку производства прицеп­ного силосоуборочного комбайна КС-1,8 «Вихрь», имевшего примерно 500 узлов и деталей, требовалось примерно четыре года, то теперь самоходный зерноубороч­ный комбайн, состоящий из 11 000 узлов и деталей (от чертежа до производства), осваивается менее чем за один год...

Так начинался завод, ставший органич­ной, неотъемлемой частью объединения.

Николай ГУЛЕВИЧ.